Gucci 1921 Парфюмерная вода

Очевидно, что новый аромат 1921 — не о креативном наследии модного дома, которое как раз и можно назвать довольно разнообразным. Ведь и Том Форд, и Фрида Джанини, и Алессандро Микеле имеют непосредственное отношение к созданию ароматов в качестве креативных директоров. Странным остаётся лишь факт, что парфюмерия от Gucci ещё со времён Gucci Group (поглощён французским конгломератом Kering), в портфолио которого были и парфюмерные бренды, принадлежала не им, а компании Coty. Однако нужно отдать дань уважения Coty: они допустили к работе над ароматами и внешним видом продуктов Gucci и главного дизайнера, и выбранного им парфюмера. И это не может не радовать.

То, что делает Алессандро Микеле с 2015 года, несёт на себе отпечаток творческой истории марки и зачастую пусть и не чрезмерно, но нарочито старомодно, театрально и эклектично. Это касается и парфюмерии. Он вдохновлялся и знаменитым, но уже старым (1960-е годы) орнаментом “Flora”, создавая упаковку для ароматов коллекции Bloom, и аптечными склянками времён чешских алхимиков, работая над внешним видом ароматов The Alchemist’s Garden. Но Микеле так умело сочетает современное и классическое, так ловко балансирует на грани, что у него получается, скорее, не старомодное, а сразу музейное или концептуальное. И если 1921 — не о творчестве и визуальных кодах дома Gucci, то о чём он? Я рискну предположить, что он о Флоренции и, возможно, об Италии в целом. Об этом говорит характер аромата. Альберто Морийяс сделал в нём акцент на нероли — самом итальянском запахе из возможных. По крайней мере, для меня: это первая ольфакторная ассоциация, связанная с Италией и особенно с Флоренцией. Но не потому, что по всему городу растут деревья горького апельсина (они не растут), а потому что запах нероли входит, кажется, даже в отдушки средств для мытья полов. Стиральные порошки, гели для душа, шампуни, мыла, косметические средства — везде в итальянских продуктах можно обнаружить мыльно-зелёный, нежно-цветочный, слегка цитрусовый, хрустящий, искрящийся запах нероли. Альберто Морийяс положил его в основу классического, нет… давайте называть вещи правильно: в основу довольно старомодного одеколона. В пару к нероли он, естественно, добавил апельсиновый цвет и соответствующего свойства беломускусный аккорд (надеюсь, вы помните, что запах muschio bianco — ещё один узнаваемый ольфакторный код Италии) — бархатистый, мыльный и цветочный. Однако никаких трав вроде розмарина, которые, в общем-то, приличествуют классическому одеколону, там нет. Правда, что-то ароматическое всё же есть, возможно, напоминающее базилик или чабрец, но идентифицировать однозначно оказалось сложно. Флёрдоранж держит всю конструкцию на светлой стороне, однако древесный аккорд из пачулей, кашмерана и дубового мха старается увести её пусть и не на тёмную сторону, но в тень.

Удивительно, что я не могу дать однозначную эмоциональную окраску 1921. Внешне он ледяной, непроницаемый, даже немного мрачный, но за мрачность здесь может быть принята обычная расслабленность или бесстрастность. Вдруг 1921 — отражение семейной черты характера носящих фамилию Гуччи? Не творцы — бизнесмены, дельцы. Идеально выглядящие в своих дорогих костюмах, тугих галстуках, вечно спешащие с одной деловой встречи на другую, направляющие огромные фамильный бизнес. Но история показала, что за этими холодными, жёсткими образами скрыты горячие сердца, не чуждые интриг даже против собственных отцов, детей и супругов. Есть в древесном аккорде композиции выраженная минеральность — так пахнут нагретые камни мостовой в центре Флоренции, остывающие после захода солнца. И есть в этой минеральности какая-то тревожность, словно осознаешь, что человек, от которого пахнет 1921, держит за пазухой увесистый камень, однако лицо его не выражает ничего. Вполне допускаю, что это идеальный аромат-маскировка. Во Флоренции в нём можно быть вообще незамеченным, потому что вся она пахнет, примерно, так. Да, уходовый аспект мужской косметики после бритья в 1921 есть тоже, но он настолько аккуратно и гармонично вписан в общую канву, что лишь вносит приятное разнообразие, хоть и довольно четко определяет аудиторию продукта. Но больше всего мне хотелось узнать про лимонимедику, которую обещали в пресс-релизах, потому что лимоны с острова Родригес в Lemon Island от Atelier Cologne оказались прекрасным новым опытом. К тому же Альберто Морийяс любит использовать экзотические ингредиенты: то квисквалис индийский (Gucci Bloom), то вот лимонимедика — разновидность цитрона. Говорят, что у лимонимедики, в отличие от лимона, запах более цветочный. Но в какой момент созревания плодов, у какого сорта, в какой географической местности — неясно. Я определенно чувствую что-то горьковато-лимонное, но это может быть сочетание лимона и бергамота, а цветочная часть, отдалённо напоминающая яблоневый цвет и ландыш, скорее всего, поглощена флёрдоранжем, как Gucci Group — конгломератом Kering.

В целом у Морийяса и Микеле получился пусть и заурядного состава, несложный, но восхитительно сбалансированный, выточенный, идеально выверенный неролиево-минеральный аромат. Он выглядит и пахнет исключительно дорого, а развивается — стабильно. В его компании в 22 градуса можно провести несколько часов, прежде чем он истончится до беломускусной базы. 1921 пахнет благополучием и благопристойностью. Внешне. А тревожный (мне хочется назвать его подлым) минеральный аккорд добавляет новой работе Gucci кинематографического драматизма в стиле Паоло Соррентино. Конечно, это не новое слово в жанре, да и как бы оно могло быть, если аромат назван в честь даты основания дома столетней давности? Вместо этого нам предлагают аромат потрясающего качества, уместный в любой ситуации, время года и суток, идеальный базовый вариант в великолепном флаконе хризолитового стекла. И его точно стоит хотя бы попробовать.