«Браво. Блеск»: что нужно знать о проекте Изабель Дуайен и Камиль Гуталь — Voyages Imaginaires

В конце 2020 года парфюмеры Изабель Дуайен и Камиль Гуталь, которая также руководит французским историческим домом Goutal Paris, основали собственный бренд органических ароматов Voyages Imaginaires. Дебютная коллекция насчитывает пять ароматов, вдохновлённых реальными и воображаемыми путешествиями. Насколько они отличаются от того, что Гуталь и Дуайен делают для Goutal Paris, что такое органические ароматы, и почему мы решили рассказывать о марке, которая на сегодняшний день не представлена в России, — узнаем из обзора Валерия Михалицына.

Хорошо, что до момента написания обзора я ничего не знал о марке Voyages Imaginaires, а знакомство с ароматами состоялось в чистом от любой связанной с ними информации пространстве. Единственное, что мне было известно и определило интерес к очередному, «ещё одному» парфюмерному бренду — причастность Изабель Дуайен, которую можно смело называть одним из самых умелых и талантливых парфюмеров в мире. По уровню мастерства она не уступает ни Доминику Ропьону, ни Жан-Клоду Эллена, ни любому другому парфюмеру первого эшелона и к этому эшелону, собственно, причислена. Да, о ней нечасто говорят в парфюмерном сообществе, но лишь потому, что последние годы она работает только для бренда Goutal Paris, который хоть и считается историческим, нельзя назвать популярным в России.

При подготовке к написанию этого материала выяснилось, что ароматы Voyages Imaginaires — 100% органические, то есть ещё натуральней, чем даже самые натуральные. Органические продукты подразумевают под собой особенный процесс производства. Сырьё для них должно быть получено не только из природных источников, но и сам источник должен культивироваться на незаражённой почве, без использования химических удобрений. Экологичность и этичность — также обязательные условия для получения значка органического продукта. Цветы, травы, древесина и бальзамы должны быть собраны и обработаны безопасными методами, а конечный продукт нельзя тестировать на животных. То же самое касается упаковки: она должна быть произведена в согласии с теми же принципами. И, разумеется, для каждого составного элемента продукта нужно получать необходимые сертификаты, подтверждающие их органическое происхождение. Иными словами, то, что где-нибудь в Соединённых Штатах вызвало бы восторг и привело к локальной популярности, меня, скорее, оттолкнёт, поскольку почти весь мой предыдущий опыт, связанный с натуральной парфюмерией, говорит о том, я не способен относиться к ней, как к парфюмерии вообще.

Вот что интересно: в момент знакомства с двумя (последними в этом обзоре) ароматами Voyages Imaginaires мне даже на секунду не показалось, что это натуральная парфюмерия. Да, я сразу отметил природное звучание, о чем и сказал нашему главному редактору, но мы просто сошлись на том, что это особенный пейзажный стиль Изабель Дуайен, который хорошо читается во многих её работах для Goutal Paris. К тому же известно, что Дуайен очень любит работать с натуральным сырьём. Впрочем, я не знаю ни одного парфюмера, который сказал бы, что натуральное сырьё ему не интересно.

Действительно ли натуральная парфюмерия сделала такой шаг вперёд, что я не смог её распознать в слепом тестировании, или органические ароматы — это не совсем то, что про них пишут? Этот вопрос я передаю Изабель через Евгению, которая уже готовится к интервью с ней. А мы рассмотрим пять первых ароматов Voyages Imaginaires.

Azahar

«Azahar» на арабском и испанском языках означает апельсиновый цвет, и логично предположить, что аромат с таким названием посвящён именно флёрдоранжу. Конструкция у Azahar классическая: композиция начинается искрящейся альдегидной сладостью масла горького апельсина, переходя к более зелёным и горьким нероли и петитгрейну, чтобы в итоге остановиться на жёлтом-жёлтом, медовом и нежном аромате цветка апельсина. На первый взгляд, аромат кажется несложным. В нём полно свежего воздуха, света и какой-то трогательной искренности, а шлейф и стойкость (особенно шлейф) способны заполнить небольшое помещение, по крайней мере, первые пару часов.

Но если помнить о том, что композиция натуральная, то возникает множество вопросов. Один из них — «как можно было сделать настолько чисто и изящно?» Я понимаю, что существуют изоляты, простые вещества натурального происхождения, СО2-экстракты, и что индустрия выработки натурального сырья постоянно развивается и совершенствуется, но каким пониманием материалов необходимо обладать, чтобы сложить из нескольких, в общем-то, природных парфюмерных композиций другую, рукотворную, не нарушив при этом ни единого правила, позволяя нотам раскрываться так, как это принято в традиционной и более привычной нам парфюмерии?

Azahar ведёт себя абсолютно предсказуемо: его изначальная сочность и яркость сменяется цветочной зеленью нероли без мыльности и мускусного скрипа, а также горькой зелени петитгрейна, расставляющего здесь основные контрасты и дающего правильную тень. Затем исчезают и они, чтобы уступить место почти кремовой, сладкой нежности цветов апельсина, а ещё позже — повернуться в сторону пряной терпкости, какую даёт абсолют апельсинового цвета в ароматах, где цветок играет главную роль. В самом финале, вместе с гвоздично-ванильным оттенком, подсвечивающим абсолют флердоранжа, чувствуется лёгкий мускусный штрих, который я могу приписать разве что натуральному экзальтолиду, полученному из ангелики, или семенам амбретты. Логичное, гармоничное развитие, многослойность, но при этом и сияющая чистота, пространство между основными аккордами и их полнота — всё вызывает восхищение. Это очень красиво и очень по-французски.

La Couleur de la Nuit

У аромата с именем «Цвет ночи» возможны три лица: бальзамическое, древесное и гурманское. Словом, что-то непременно тёмное или, по крайней мере, сумеречное.La Couleur de la Nuit имеет все три, и все три — прекрасны. Структурно это пряно-древесный фужер, который начинается лавандовым аккордом с проскальзывающими в нём пурпурными молниями аниса и изумрудными искрами бергамота, а завершается пачулями и древесной ванилью.

Лаванда словно намеренно не лишена камфорности, которая вносит в композицию определённую плотность и осязаемость, сгущая краски и подготавливая нас к дальнейшему развитию аромата. Сходную камфорность вносит и эфирное масло пачулей, но они здесь особенные — шоколадные. Нет, не так. Пачули здесь шоколаднейшие — яркие, сладкие, пряные и густые. Такое сочетание лаванды и пачули мы уже видели в аромате Фредерика Маля Music For a While, но La Couleur de la Nuit кажется более классическим и даже старомодным и совершенно точно — более шоколадным. К слову, первые секунды он напоминает прекрасный неоклассический фужер Beau de Jour от Tom Ford.

Однако у La Couleur de la Nuit есть ещё один элемент, играющий важную роль в формировании его характера и третьего лица — хвойно-фруктово-бальзамический абсолют бальзама пихты. Вообще, этот компонент кажется мне самым красивым среди бальзамических и самым сложным. В нём сочетаются сладкие оттенки клубники и хвойные тона сосновой живицы. И в этот аромат от вносит их все, определяя вертикальную структуру композиции, становясь своеобразным скелетом, покрытым плотью. Единственное, что меня здесь, пожалуй, смущает, — нарочитая натуральность и старомодность, которую задаёт камфорность. Избежать её можно было, использовав изоляты из пачули и хорошо вычищенное масло лаванды, но очевидно, что это художественная задумка. Даже явная шоколадность вкупе с пряно-древесной ванилью не спасают аромат от этой коннотации, но это, возможно, и не требуется. Получилось всё равно красиво.

L'Échappée Sauvage

Самое время обрадоваться всем любителям достоверных ароматов на тему пряных и душистых трав, потому что L'Échappée Sauvage — это их огромная охапка. Больше всего среди них выделяется шалфей с немного потным, острым, напоминающим марихуану запахом. В его мрачноватой компании можно нафантазировать базилик, эстрагон, даже немного розмарина, горечь листа инжира и солоноватую сливочность его плода, а также общее тёмно-зелёное смешение, создающее холст, на который художник наносит светлые краски.

Из светлых красок основной можно назвать виргинский кедр — один из самых популярных и универсальных парфюмерных материалов древесной группы, который действует здесь подобно второму слою, успокаивает всю композицию и уберегает её от излишней зелёной едкости и порывистости, благодаря созданию бархатистой текстуры.

Главным же контрастом стал нарцисс — неочевидное, но очень изящное художественное решение. В отличие от традиционных, привычных нам нарциссов, этот остаётся в тени, и из тени же отдаёт свой хрупкий цветочный, тонкий аромат. Он не выходит на главную позицию, а сам аромат ни в коем случае нельзя назвать белоцветочным, но в нарциссе скрыт смысл и большая важность для L'Échappée Sauvage— точка равновесия. Финал у аромата ожидаемый и неожиданный одновременно — древесно-ароматический. Как Изабель Дуайен удалось продлить иллюзию шалфея на несколько часов — лично для меня загадка, но факт остаётся фактом.

К слову, в финале же, когда композиция немного бледнеет и очищается, проступает пряный оттенок кардамона, тмина и аккуратный цветочный дым гваякового дерева. Но стоит помнить, что главным аккордом всё же остаётся ароматический с акцентом на шалфее, хотя остальные элементы исключительно гармонично его подчеркивают. Несмотря на то, что зелёные ароматы часто кажутся скучными и какими-то минорными, L'Échappée Sauvage вызывает неподдельный интерес. Прежде всего, своей необычной конструкцией: как парфюмер смогла провести типичные верхние ноты через всю композицию и закрепить их в самом финале — я не понимаю, но я и не Изабель Дуайен.

Le Grand Jeu

На десерт я, как и всегда, оставляю самое красивое. И да: слово «десерт» в случае с Le Grand Jeu — единственно определение. Если вы возьмёте обезжиренный сливочный пломбир, спелый (но не перезрелый) банан, пару чайных ложек жасминового сиропа и густое кокосовое молоко, поместите их в чашу блендера и будете пару минут взбивать на самой высокой скорости, то в итоге получите Le Grand Jeu, который можно есть.

Le Grand Jeu, которым можно (и нужно) душиться, уже создали Изабель Дуайен и Камиль Гуталь. И это что-то потрясающее. Мелькающая в самом начале и лишь на пару секунд зелёная тубероза превращается в бледно-жёлтое банановое парфе, достоверное настолько, насколько это возможно в случае с парфюмерией. Назвать запах нежным — значит определить его лишь отчасти. Он шелковистый, умеренно сладкий, имеющий текстуру идеально взбитого смузи. Нота кокосового молока также кажется довольно достоверной, хотя, конечно, из неё вычищена древесная грань, а гурманская поднята и подчеркнута ванилью.

Композиция кажется несложной, но восхитительной в своей простоте. Много о ней не расскажешь, так как аккордов мало и все они на виду. Однако у меня снова возникает вопрос: как, какими средствами и колдовством парфюмер достигает натуральными ингредиентами совершенно нехарактерного для натуральной парфюмерии звучания? Конечно, аромат мягкий, спокойный и не особенно яркий, но если в случае банана я понимаю, что он создан с помощью иланг-иланга, то кокос для меня загадка, или я просто не знаю натуральных компонентов, с помощью которых можно создать его иллюзию. А это не что иное, как искусная иллюзия, воплощённая мастерством парфюмера. Носить Le Grand Jeu можно когда угодно и куда угодно, он способен сливаться с запахом тела и держится довольно близко к коже, хотя и хорошо заметен на интимном расстоянии. Но такие ароматы здорово носить дома, в качестве универсального бустера для настроения в выходной день. Пасмурные и хмурые дни Le Grand Jeu сделает умиротворёнными и созерцательными, а тёплые и солнечные — ещё более тёплыми и солнечными. Браво. Блеск.

Tea & Rock’n’Roll

Последний, пятый, аромат коллекции Voyages Imaginaires имеет название, написанное на английском языке, и посвящён чаю. Англоязычное название может указывать на источник вдохновения. В инстаграме бренда написано про чашку чая, выпитую в пять часов… утра по возвращении из лондонского рок-клуба. Пахнет ли Tea & Rock’n’Roll чаем? Да и нет. По крайней мере, никакого отношения чаю «Эрл Грей» или простому чёрному чаю он не имеет. Этот запах мог бы напомнить сложный купаж, которые с помощью своих миксологов креативный директор бренда State of Mind Катрин Ласкин приготавливает в качестве сопровождения парфюмерной коллекции. Да и название аромата от Voyages Imaginaires вполне могло бы быть названием чайного купажа.

Это, скорее, зелёный чай с целым букетом кисло-сладких цитрусов, жасмином и гвоздикой. Да, гвоздикой. Пусть и мягкой здесь, притворяющейся чайной вяжущей терпкостью, но всё же отчетливо определяемой. Именно гвоздика согревает аромат, является его главным контрастом и устанавливает точку равновесия между чуть сладкими цитрусами пряным сердцем композиции. Между ними — самая красивая часть аромата — сушёные яблоки. Их запах такой знакомый и уютный, что невольно зажмуриваешься от удовольствия и узнавания. Этот аккорд встроен тонко, деликатно и совсем не нарушает общей прозрачности и лёгкости аромата, хотя и добавляет ему веса. И опять же возникает вопрос: «Как? Почему так тонко и чисто? Так гармонично и без напряжения? С помощью каких компонентов и какого волшебства?» Надеюсь, что ответы на все свои вопросы я в скором времени получу с помощью нашего главного редактора. А пока что могу сказать, что весь бренд Voyages Imaginaires стал для меня настоящим откровением, перевернувшим личное восприятие натуральной парфюмерии. Первый шаг в этом направлении сделала Любовь Берлянская и натуральная коллекция марки Brocard, решающий — Изабель Дуайен и Камиль Гуталь.

И если эти ароматы действительно целиком и полностью натуральные, то каждый парфюмер, специализирующийся в этой области, обязан прямо сейчас заказать себе полный сет семплов и сделать эти ароматы библией, эталоном, настольной книгой, которая навсегда останется непреложным профессиональным ориентиром. Всем остальным стоит сделать то же самое, но просто для того, чтобы получить чистое, сияющее удовольствие.