Voyages Imaginaires Azahar Парфюмерная вода

Сладкие шипучие цитрусы и контрастные зеленые листочки, переливчатый союз свежих нероли и шелковистого апельсинового цвета, раскрывается иланговыми кремовыми оттенками, но далее становится понятно, что это обволакивает иланговая тубероза с прорисованным пряным, ядовитым зеленым молочком. Я встречала десятки ароматов с такой "нишевой" туберозой с фокусировкой на ней, но не помню чтобы она соседствовала с цитрусовыми или пряталась в современных белоцветочных букетах. Тут отголоски туберозы из Le Grand Jeu утопают в бодрящей чистоте.

«Azahar» на арабском и испанском языках означает апельсиновый цвет, и логично предположить, что аромат с таким названием посвящён именно флёрдоранжу. Конструкция у Azahar классическая: композиция начинается искрящейся альдегидной сладостью масла горького апельсина, переходя к более зелёным и горьким нероли и петитгрейну, чтобы в итоге остановиться на жёлтом-жёлтом, медовом и нежном аромате цветка апельсина. На первый взгляд, аромат кажется несложным. В нём полно свежего воздуха, света и какой-то трогательной искренности, а шлейф и стойкость (особенно шлейф) способны заполнить небольшое помещение, по крайней мере, первые пару часов.

Но если помнить о том, что композиция натуральная, то возникает множество вопросов. Один из них — «как можно было сделать настолько чисто и изящно?» Я понимаю, что существуют изоляты, простые вещества натурального происхождения, СО2-экстракты, и что индустрия выработки натурального сырья постоянно развивается и совершенствуется, но каким пониманием материалов необходимо обладать, чтобы сложить из нескольких, в общем-то, природных парфюмерных композиций другую, рукотворную, не нарушив при этом ни единого правила, позволяя нотам раскрываться так, как это принято в традиционной и более привычной нам парфюмерии?

Azahar ведёт себя абсолютно предсказуемо: его изначальная сочность и яркость сменяется цветочной зеленью нероли без мыльности и мускусного скрипа, а также горькой зелени петитгрейна, расставляющего здесь основные контрасты и дающего правильную тень. Затем исчезают и они, чтобы уступить место почти кремовой, сладкой нежности цветов апельсина, а ещё позже — повернуться в сторону пряной терпкости, какую даёт абсолют апельсинового цвета в ароматах, где цветок играет главную роль. В самом финале, вместе с гвоздично-ванильным оттенком, подсвечивающим абсолют флердоранжа, чувствуется лёгкий мускусный штрих, который я могу приписать разве что натуральному экзальтолиду, полученному из ангелики, или семенам амбретты. Логичное, гармоничное развитие, многослойность, но при этом и сияющая чистота, пространство между основными аккордами и их полнота — всё вызывает восхищение. Это очень красиво и очень по-французски.