Ubar Amouage - "осколок моего Рая на Земле"
Дорогие друзья, не могу не поделиться с вами своей нежданной радостью. Имея Амуаж полной женской коллекцией, никогда не оставляю желания найти самые ранние выпуски большинства ароматов. Вот и сейчас, любуясь своей "Атлантидой песков", утаенной во флаконе с песочно-золотым градиентом, рядышком трогательно и с внутренним ликованием ставлю солнечный осколок драгоценного камня, или как называли таинственный город Убар - "осколок Рая на Земле".
Некогда рассказы о затерянном величайшем городе Аравийского полуострова считались просто красивой легендой. Загадочный Убар - город колонн, отсеченный от мира горячей пустыней, возник как оазис посреди сухой и жаркой пустоши. Мифический город Убар (Ирам) упоминается в Коране, как город с небесными башнями, воздвигнутыми из металла и драгоценных камней. Об этом таинственном городе писали древнегреческие ученые Птолемей и Геродот, о нем мы можем слышать в сказочном повествовании "Тысяча и одна ночь", ему посвящены и рубаи Омара Хайяма. По легенде, существующей уже тысячи лет, за величие воздвигнутых колонн, которым не было равных ни в одном из городов, за высокомерие и неповиновение (непринятие единобожия) город был разрушен. «Ветром шумящим», бушевавшим семь ночей и восемь дней, город Ирам был стерт с лица земли, и пески поглотили земли его народа".
Но в начале 90-х годов прошлого века настойчивый археолог-любитель и арабист Николас Клэпп (по следам английского исследователя Бертрама Томаса) открыл нам мир реально существовавшего легендарного и высокоразвитого города, прибегнув к помощи аэросъемок НАСА.
Во время раскопок были обнаружены уникальные сооружения, архитектуру которых украшали камни драгоценных пород, и множество останков монументальных колонн, что подтверждало теорию высокоразвитой цивилизации. Город считался экономически благополучным и бедность была редкостью в нем. Главной ценностью убаритов являлось добывание смол и янтаря (который ценился дороже золота), изготавливание благовоний и лекарств. Убар был центром торговли ладаном и пряностями, город считался главным поставщиком драгоценного ладана в страны Европы и Азии.
Дальнейшие исследования открыли весьма прозаическую историю существования города. Около 5 тысяч лет назад климат весьма благоприятствовал жителям: проливные дожди, богатая растительность, плодородные почвы, даже река, протекающая через весь город. Все это способствовало безбедной и плодовитой жизни непокорных и жаждущих просвещения убаритов. И лишь невозможность произвести в те времена глубокие геологические изыскания, предрешила дальнейшую судьбу города. Убар был возведен над глубокой известняковой пещерой, тяжесть очередных построек со временем усиливалась и нужно было всего лишь небольшое землетрясение, которое и обрушило центральную часть города. Со временем изменения климата внесли существенный вклад в окончательное разрушение города - Убар занесло сухим пустынным 12-метровым слоем песка. Так он превратился в мифическую "песчаную Атлантиду".
Вот почему мне часто слышится отдаленный трагизм и манящее величие этого непревзойденного аромата. Винтажный флакон первого выпуска словно осколок каменной башни, найденный при раскопках, отшлифованный вековыми песками, внутри которого заточена главная драгоценность таинственного города-оазиса.
Я полюбила Убар одним из первых у Амуаж, когда дочь, услышав аромат, описала явившуюся ей картину. В мощном, резко душном столбе пыли она разглядела юную заблудившуюся девушку, долго и изможденно скитавшуюся по пустынным барханам, уставшую, грязную...и вдруг проснувшуюся на цветочной поляне, полной жизни и драгоценной влаги. Такое образное видение аромата настроило меня вслушаться в ароматный поток еще заинтересованнее; сначала округлив, а затем и закрыв глаза, я начала с удовольствием расширять картину видения. И вот передо мной немытая, пыльная, обезвоженная молодая плоть, которая вдруг распускается цветочной благословенной свежестью. Она еще может это делать - выглядеть хорошенькой... даже невыспавшаяся и уставшая.) Молодая кровь способна быстро наполняться жизнью и надеждой, восстанавливать силы и уповать, что цветущий зеленый оазис - это реальность, это навсегда...
Этот абрис относился к аромату из коллекции более позднего выпуска, чем мой новый винтажный друг. А вот винтаж, утомленный долгим ожиданием встречи со мной, решил очаровать меня сразу, без плотной душной абайи, без долгих скитаний по горячим пустыням и пыльным пескам.
Меня окутало воздушное облако медово-амбровой пены с потрясающе мягкой неролиевой нежностью. Нежные нероли - это такая редкость. И они мне достались. Никакого одеколонистого начала, никакой живой плоти. Мудрая, филигранно спаявшаяся в одно целое композиция из лилейных цветов жасмина и ландыша, и даже не цветов, а их ажурного благоухания, которое хочется слышать в каждом аромате с одержимой жадностью (а не обойму лабораторного концентрата). Томленый в вековой темнице иланг с изящной остринкой тропической вербены, именуемой литсеей кубебой. Ее эфирное масло всегда уместно и пикантно сластит цветочно-лимонными нотками. И такие странные бальзамические ноты, все время утягивающие сандал в свои древесно-пряные окутывающие волны. Что-то в этих эфирах есть наркотически одурманивающее, подчиняющее твое воображение и открывающее дорогу в собственный рай.
Аромат все время набирает силу, как будто хочет вырваться полным букетом того самого сказочного оазиса, укрытого плотными слоями песчаных бурь. Он хочет поведать, как хороша, как полна и благодатна была жизнь прекрасного города Убар. Там жили и любили, страдали и упивались свободой. И когда он полностью вам отдается, не выразить словами это ощущение - мягкая звонкость благородной чувственности и скрытой глубокой страсти. Всё вьется вокруг главного героя, того самого, из-за которого, возможно, Убар и поплатился своим забвением.
Ладан, он самый. Здесь он совсем иной, не давящий, не хватающий за горло, он как мифический дух, вырвавшийся из давно погребенного города на свободу. Дух, желающий вновь завоевать расположение, он хочет, как и прежде, властвовать и править городами, поэтому он предельно нежен и исполнен смирения, как золотая невидимая пыль, постепенно оседая, становится вожделенным сокровищем. Сейчас он завоюет ваше обоняние, и где-то в районе переносицы благочестивые стражники попытаются его остановить, но безрассудное сердце откроет настежь все пути и золотой ладан навсегда станет вашим властелином.
Даже не знаю, хорошо это или плохо, когда кто-то так владеет тобой, но мне хочется ему покоряться.
И вот уже слышишь голос, обвивающий твою шею ласковым шепотом: "Твое тело пахнет лепестками роз..." - "Дамасскими", - мысленно поправляешь ты.
Наверное, достаточно было бы написать, что теперь я буду искать только старый Ubar Amouage , но как же наше женское "а поговорить".
Поведать о тайной страсти, словно исповедаться.
Должно было стать легче. Не стало - страсть нуждается в постоянных поставках экстремальных мгновений счастья. А поставки становятся редкостью. Одна надежда - страсть быстро проходит, только любовь вечна, главное теперь - не полюбить...
Фото из личного архива и Ин-та.