Корень варваров, оплативший убранство петербургских дворцов
Ревень (R. rhabarbarum) — одна из самых модных парфюмерных нот, тренд на которую в 2018 году обещает достигнуть своего пика. Благодаря красивому переходу от зелёных (ядовитых!) листьев к ярко-красному стеблю, это растение эффектно выглядит. Необычная окраска привлекла и путешественника Марко Поло, который описал в своих заметках, как жители Поднебесной выдёргивали из земли корешки этого диковинного растения, похожего на лопух, чтобы затем употреблять в качестве лекарственного снадобья.
А в 1873 году отечественный исследователь Николай Пржевальский привёз из путешествия семена растения, которое стали культивировать строго по государственной монополии. По другим данным, «секретный корень ревень» в царской России был известен с начала XVI века, а государственная монополия на его импорт датируется 1649 годом. Впрочем, запрет на частную торговлю ревенем не останавливал наиболее предприимчивых: дело было весьма доходным. Как пишет академик М. И. Сладковский в книге «История торгово-экономических отношений народов России с Китаем», некоторые спекулянты продавали китайский ревень по цене 110 рублей за пуд, покупая его у жителей Поднебесной по цене 12-15 рублей за аналогичную меру веса. К 1742 году объём поставок драгоценных корневищ в Петербург составлял более 5 тыс. пудов. В столице Российской Империи товар перепродавался оптовым западным покупателям, в основном венецианским купцам. Шутка ли, в книге «Непридуманная история русских продуктов» утверждается, что «многие зеркала в знаменитых дворцах Санкт-Петербурга были приобретены за «ревенные деньги».
Справедливости ради стоит отметить, что в Европе ревень появился значительно раньше, чем на Руси — ещё до открытия пути в Индию. Исследователи кулинарных традиций Павел и Ольга Сюткины установили, что rha barbara («варварский, иноземный корень») прибыл в Европу из Азии в XI-XII веках, поначалу его привозили арабские купцы через Персию. Так, ещё в раннем Средневековье, азиатские корешки прочно вошли в гастрономию Запада.
В разных культурах черешки ревеня приспособили для различных кулинарных нужд. Британцы издавна готовят домашние пироги с ревенем, поэтому в разговорном английском прижилось прозвище «pie plant» — буквально «растение для пирога». В России из него любят делать кисель, а в скандинавских странах ревень добавляют буквально во всё — там он пользуется такой же безумной популярностью, как и лакрица, в чём автор этих строк убедился лично.
Вкус и аромат растения осциллирует между почти ягодной сладостью и сильной кислотой, сравнимой по интенсивности с лимонной. От того и другого ревень отличает ни с чем не сравнимая терпкая сочность. Кулинары (и парфюмеры) усиливают сладкую грань ревеня красными ягодами (чаще всего в ход идёт клубника), а кислую — зелёным яблоком и чёрной смородиной. Растительная сочность ревеня может быть обыграна при помощи инжира, киви, либо дополнена цветами в окружении абстрактных зелёных нот.
Знаковые ароматы с нотой ревеня:
Comme des Garçons Series 5 Sherbet: Rhubarb
Эталонный ревень, терпкий и кислый, присыпанный ванильным сахаром. Закатать в тесто — и в духовку!
Фруктовый натюрморт, написанный акварельными красками, в котором красно-зелёный ревень рифмуется с таким же арбузом: императрица не злится, императрица веселится и в танце кружится.
Hermès Eau de Rhubarbe Ecarlate
Ягоды брусники лопаются на зубах, хрустящие черешки ревеня плещутся в запотевшем бокале. Ледяной фруктовый пунш, который жадно пьёшь в саду, роняя рубиновые капли в розовые кусты.
В завышенной концентрации ревень звучит тревожно. Зная это, Бертран Дюшофур соединил его с ладаном и конопляными нотами — получился аромат-вызов, манифест бунтарей.
La Folie a Plusieurs Enter The Void
В психоделическом трипе от «поэта каменных джунглей» Марка Бакстона, который посвящён картине Гаспара Ноэ, кислый ревеневый сок предполагается слизывать с почтовых марок. В неприметном чёрном флаконе, выражаясь словами поэта, «стены Вавилона в свете неона», затяжной прыжок в бездну, где прошлое и будущее, фантазия и память сливаются воедино.
Здесь ревень не идентифицируется как самостоятельная нота, но сообщает пронзительную остроту всей композиции. Накалённый добела альдегидами, ядовитый сок разъедает всё, что встречается ему на пути. Он выжигает обонятельные рецепторы и устремляется прямо в мозг. «Белое сечение» — так в датском языке называется лоботомия. Это её ольфакторный эквивалент.
Следуя традициям дома, парфюмеры MUGLER добавили компонент в завышенной концентрации. Характерная искристая сочность ревеня делает аромат живым: толстые листья пальм и гибкие лианы послушно отодвигаются, чтобы пропустить странника в глубины тропической чащи на далёкой планете.