Ирис, копал, «царица ночи»: гид по коллекции Aedes de Venustas
В первой части гида по ароматам возрождённой марки Aedes de Venustas мы говорили об истории бренда и о том, как он изменился за десять лет, а также рассмотрели его главный аромат Signature, отражающий эстетику и концепцию одноимённого нью-йоркского бутика нишевой парфюмерии. В новой главе продолжаем изучать и сравнивать старые и новые выпуски ароматов марки.
Iris Nazarena
Ирис Бисмарка растёт только в Израиле, в окрестностях города Назарета, и на юге Ливана. Он интересен своими декоративными свойствами. Нижние его лепестки — тёмные, почти чёрные, а три верхних — белоснежные, но от основания по тонким венам вверх поднимается тёмно-фиолетовая кровь. В своём первом обзоре я называл этот ирис идеальным воплощением «цветов зла» французского поэта Шарля Бодлера и до сих пор не поменял мнения.
Iris Nazarena — второй аромат Aedes de Venustas. Он был создан парфюмером Ральфом Швигером и выпущен в 2013 году. Для меня эта композиция хороша тем, что является достоверным переложением визуального образ на парфюмерный язык. Ирис Бисмарка — мрачный цветок, и аромат у Ральфа Швигера получился ему под стать. Хотя сама по себе композиция далека от того, чтобы называться мрачной. Как и следует из названия, аромат посвящен ирису, точнее, оррису — конкрету из ризом растения. Парфюмер передал все его основные грани, которых требует канон: пудровую, древесную, маслянистую, землистую и минеральную. Но вместо того, чтобы превратить конкрет ириса в цветок, как это часто делают в ароматах на тему цветка ириса, Швигер создал иллюзию мягчайшей серой кожи с дорогим глянцевым блеском. И если бы не фиалковый лист, который придаёт аккорду глянцевый эффект, эту кожу нужно было бы называть замшей. За мелкой и плотной пудровостью и зернистостью этой кожи я не могу различить изобутилхинолин, который, опять же согласно канону, должен быть в формуле кожаного аромата, как не чувствую и морковного оттенка (хотя раньше называл его первым, но это не морковь, а малиновый клоп), за который часто не любят ирис.
Композиция холодная, с выраженным зелено-овощным, ароматическим тоном в старте и красивой одеколонной хрипотцой дигидромирценола и амброксана в сердце. Эти нюансы в сочетании со строгим, абсолютно не сладким и не ориентальным аккордом кожи придают аромату маскулинные очертания, хотя контрастом им — тёплый и шелковистый цветочно-мускусный штрих. Что изменилось в новом издании? Немногое. Несмотря на маскулинный профиль, мужчины не спешили покупать Iris Nazarena. Возможно потому, что он слишком пахнет малиновыми клопами. Что ж, теперь в композицию, помимо клопов, добавили немного малины — тонкая, едва ощутимая сладость ягод в сочетании с материалами розы сделала аромат чуть помадным и элегантным. Хотя все желающие без труда смогут найти и клопов.
Iris Nazarena — очень красивая работа. Филигранно собранная и сбалансированная, необычная как с точки зрения ириса, так и с точки зрения кожи. В ней нет передоза изобутилхинолина и амбры, она не пытается выглядеть «чувственным востоком». Вместо всего этого — харизма, утончённость и интеллект. Новая версия красивей оригинальной.
Copal Azur
Это вторая работа Бертрана Дюшофура для Aedes de Venustas. С помощью парфюмера Карл Брадль и Роберт Герстнер создали посвящение ископаемой смоле копал, которую до сих пор используют индейцы из Мексики и Центральной Америки в качестве ритуальных благовоний, но которую нельзя использовать в парфюмерии. Впрочем, в этом нет нужды. Копал имеет близкий к ладану запах. Вторым смысловым аккордом композиции стала морская соль и морская вода, поскольку вдохновение для Copal Azur Карл нашёл на побережье острова Юкатан. В итоге — солёный ладан. Но это определение — даже не третья часть того, что представляет собой аромат на самом деле.
Бальзамические и амбровые ароматы — специализация Бертрана, в них он особенно хорош. Его ладанный аккорд в Copal Azur — тому подтверждение. Парфюмер составил его из сладкого, хвойного, бальзамического ладана, бензоина и абсолюта бальзама пихты. Последний играет очень важную роль: придаёт карамельный оттенок кока-колы, бальзамическую сладость вяленых фиников и значительно усиливает хвойные аспекты ладана. Бензоин, в свою очередь, создаёт иллюзию тёплых, согретых солнцем в деревянном улье медовых сот. В качестве контраста ладанно-амбровой ноте — древесная землистость пачулей и снова амбра, но уже серая, на которую опирается нота морской соли и воды. Мне лишь однажды удалось понюхать тинктуру серой амбры высокого качества, и могу сказать, что чувствую её запах в Copal Azur. Конечно, речь идёт об имитации натурального сырья, но его солёно-цветочная с лёгкой сладостью часть запаха передана очень достоверно. В итоге мы имеем дело с контрастом сладкого и солёного, который развивается на древесно-бальзамическом фоне.
Что изменилось в новом издании? Структурно — ничего. В акцентах — немногое. Аромат снова стал более прозрачным и светлым. Стартовый аккорд значительно облегчили, избавившись от излишней камфорности, а основному дали место для раскрытия всех нюансов. В оригинале не прочитывался ни оттенок медового воска, ни серая амбра, хотя при параллельном сравнении становится очевидно, что они там тоже есть, просто за большим и плотным древесно-бальзамическим облаком их не видно. Аромат теперь пахнет как-то элегантней и нежней, но не потерял силы и яркости. Новый Copal Azur нравится мне определенно больше старого, хотя вне параллельного сравнения это один и тот же аромат.
Palissandre D’Or
Palissandre D’Or — первая работа парфюмера Альберто Морийяса для Aedes de Venustas, новая глава в истории бренда и мой личный аутсайдер коллекции. Франсуа Дюкесн (напомню, что это директор Aedes de Venustas) в своём интервью для Евгении Чудаковой (напомню, что это наш бывший главный редактор) сказал следующее:
«Мы уже прошли период «креативного зуда»... Я хочу сказать, что мы очень любим аромат Signature, созданный Бертраном Дюшофуром. Это была настоящая бомба, мы громко заявили о своём появлении. В мире парфюмерии нужно заявить о себе, как бы «пометить территорию» которая не была занята ранее — мы выбрали яркость и богатство ингредиентов и формул, пригласив для первого заявления Бертрана Дюшофура, что было прекрасным выбором. Но теперь, когда бренд построен, приходят другие задачи».
И сейчас, спустя пять лет после знакомства с Palissandre D’Or, я готов сказать, что ничего подобного в семействе древесных ароматов я не знаю до сих пор. Композиция целиком и полностью посвящена атласскому кедру — самому сложному и непонятному из всех парфюмерных кедров. Масло атласского кедра имеет яркий, мощный, сверхвыразительный древесно-уринальный запах, причём обе названные части в нём равнозначны. Морийяс не стал скрывать «красоты» природного материала и превратил его в настоящие духи. Кедр в композиции — начало и конец, смысловой аккорд и всё, ради чего она существует. Он древесный, плотный, густой, даже пудровый, как тонкая древесная мука, и бесконечно животный. Все остальные аккорды — попытка его пронзить. Вернее, попытка модифицировать. Пряный аккорд, составленный из корицы и мускатного ореха, придаёт древесной муке золотистое сияние. Кашмеран вместе с пачулями слегка подсушивают и вносят минеральный оттенок, лёгкий розный аккорд и изо е супер создают дополнительные слои, которые насыщают композицию объёмом, а мускус скругляет острые углы композиции.
Монументальная и даже исполинская работа. Сложная, прекрасно собранная, ювелирно сбалансированная и сильно отличающаяся от всего, что Альберто Морийяс когда-либо создавал для других брендов. Понять и принять Palissandre D’Or непросто, но это и правда очень красиво. В новой версии аромат обрёл вторую жизнь. От запаха мочи безжалостно избавились (и я бы очень хотел узнать как), оставив при этом все остальные грани атласского кедра. Да, уринальный оттенок всё ещё где-то маячит на периферии обоняния, но это, скорее, просто память о запахе исходного материала. Композиция стала более светлой и воздушной, что пошло ей на пользу даже больше, чем уже рассмотренным ароматам марки. И нет, она не потеряла ни в мощи, ни в красоте. Деревянный исполин всё так же покрыт позолотой и изображает древнее, как мир, божество.
Cierge de Lune
«Лунная Свеча» авторства парфюмера Фабриса Пеллегрена посвящена необычному растению, которое называется Царица ночи. Этот кактус цветёт всего одну ночь в году, а к рассвету увядает. Визуально цветок гораздо привлекательней своего аромата. Но дело не в том, что аромат неприятный — он приятный, просто очень слабый, и если описывать его, то он пахнет сливочной ванилью. Несмотря на то, что в нашей природе растение встретить невозможно, оно есть, например, в ботаническом саду Петра Великого и цветёт там раз в год, собирая огромную очередь из желающих посмотреть и сделать снимки.
Царицей ночи вдохновились Карл и Роберт и их фантазия на тему этого цветка оказалась куда красочней и красивей, чем реальность. Условно композицию можно разделить на три смысловых аккорда: амбровый, цветочный и кожаный. Амбровый аккорд задаёт ритм всему аромату и представлен в основном ванилью, но не ванилином, а абсолютом ванили. То есть речь идёт о бальзамической, сладкой, чуть дымной и пряной ноте, которая помещена в центр композиции. Согласно правилам, ваниль дополнена лабданумом, бензоином и ладаном. И именно ладан выстраивает вертикаль композиции, на которую крепятся остальные элементы. Цветочная часть представлена сочетание фледоранжа и лилии. Первый придаёт белоцветочную терпкость и отчетливый залп винограда сорта Изабелла в самом начале аромата. А лилия вносит мягкость и гладкость, делает ваниль чуть солёной и сливочной. К тому же ванили она комплементарна через эвгенол, который является их ключевым одорантом. Благодаря чему парфюмер добивается бесшовности между этими двумя аккордами. Последним смысловым акцентом стоит назвать замшу, хотя никаким центом она не является, а, подобно мускусным аккордам, смягчает, скругляет и придаёт бархатистый эффект всему аромату.
В целом, у команды Aedes de Venustas получился очень правильный, почти люксовый и безопасный аромат на тему бальзамической ванили и белых цветов. Но в новом издании он подвергся изменениям. Что стало со Cierge de Lune? Перераспределение внимания с абсолюта ванили на более понятную и сладкую ваниль с цветами повлекло за собой ослабление бальзамического и амбрового аккордов. Композиция посветлела, очистилась от тёмной пыли, наполняющей все её поры и закоулки, и как бы вздохнула свободней. Цветы стали ярче и чётче, ваниль — слаще, сливочней и нежней, а замша — как и раньше — в роли мускуса. Изначальный Cierge de Lune нравился мне всегда, но теперь он стал ещё прекрасней. Аккорд абсолюта ванили в прежнем количестве очень мешал и оглушал аромат. Хотелось протереть его мягкой тканью от пыли и старости. Хорошо, что Aedes de Venustas сделали именно это. На мой взгляд, переработка пошла аромату на пользу.