Истина нигде и повсюду: всё, что нужно знать о парфюмерной критике

В жизни, наверное, каждого человека однажды возникает вопрос «зачем я делаю то, что делаю?». Он предшествует другому вопросу, приходящему к нам в раннем возрасте, перед началом профессиональной карьеры: «что я хочу делать, чтобы чувствовать себя счастливым?». Именно поиску индивидуального комфорта и гармонии обязано такое количество разнообразных профессий в мире. Парфюмерная критика — лишь одна из сотен. Вместе с Валерием Михалицыным разбираемся, кто такой парфюмерный критик, зачем вообще нужна парфюмерная журналистика и критика, есть ли от неё польза читателям, и если есть, то в чём она заключается.

Сегодня я не расскажу о десяти ароматах, которые идеально подходят для посещения Мариинского театра. Не буду подробно разбирать только что вышедший очередной фланкер чего-нибудь. Даже не стану занудствовать о парфюмерном сырье и устройствах аккордов (хотя я и обычно этого не делаю). Я хочу поговорить — с вами и самим собой, потому что чувствую, насколько близко ко мне подобрался профессиональный кризис. Этот текст будет очень личным и, вероятно, в той же степени эмоциональным. Но я постараюсь сделать его максимально прозрачным и понятным.

Будет ли от него прикладная польза? Нет: его не возьмёшь в качестве списка в магазин, он вряд ли позволит понимать ароматы лучше, но может быть полезен тем, кто ведёт парфюмерные блоги и влоги, пишет в различных изданиях или работает копирайтером в парфюмерной индустрии.

Итак, критика появляется там, где существует любое созидание, и может быть разной. Настолько, что в некоторых случаях мы вообще не определяем её как критику. Старшие или главные инженеры контролируют работу своих подчинённых в конструкторских или архитектурных бюро, дизайнеры одежды принимают работу от портных (потом они и сами становятся объектами критики), шеф-повара снимают пробу с блюд, дизайнеры интерьеров применяют авторский надзор за домом или квартирой — примеров можно привести сотни. Но критикой мы почему-то привыкли называть оценку произведений искусства. Музыка, литература, живопись, театр, фотография, кино — ей можно подвергнуть всё, что производится интеллектом человека, его стремлениями и мечтами в любой сфере, где ноги не чувствуют под собой абсолютно твёрдой почвы из-за эмоциональности и вариативности этих сфер. Есть даже отдельные профессии: музыкальный критик, театральный, игровой. Что бы ни говорили, что парфюмерия — это сочетание ремесла и науки, парфюмерия — искусство, как и всё, что имеет творческое и эмоциональное начало, и чья цель — эстетика и эмоции.

Давайте честно: мы привыкли думать, что парфюмерия, как и любое искусство, не необходима для выживания, но ошибались, и мир совсем недавно доказал нам, насколько сильно. Конечно, духи не накормят голодного, не согреют замерзшего и не вылечат больного; словом, не удовлетворят элементарных биологических потребностей. Но, как и любое другое искусство, духи исцеляют: корректируют настроение, поднимают дух, делают нас лучшей версией себя и неустанно дают надежду на светлое будущее. К тому же мы знаем, что процесс лечения любой болезни должен быть подкреплён позитивными эмоциями. Иногда одни эти эмоции поднимали тяжело больного на ноги. В качестве примера достаточно вспомнить аромат Ma Griffe Carven, флаконы которого выбросили в 1946 году на крошечных парашютах из самолёта, пролетавшего над центром Парижа. Впервые за годы Второй Мировой самолёт в небе не нёс смерть и разрушение, но красоту и обещание, что теперь всё будет хорошо и спокойно.

Парфюмерия — массовое искусство, которому требуется аудитория. А там, где есть аудитория, появляются люди, по каким-либо причинам считающие себя вправе судить его и распределять произведения искусства по категориям, жанрам и классам. И если институт авторитета в некоторых видах искусства сформировался довольно давно (критика архитектурного искусства существовала ещё в античные времена), то в сфере парфюмерии он не сформирован до сих пор. И этому есть несколько причин.

Обоняние, считающееся изначально самой совершенной сенсорной системой, — самое неверное из существующих чувств. Запах нельзя увидеть, услышать и потрогать. Мы воспринимаем его индивидуально вне зависимости от того, естественный он или рукотворный. При описании запаха человек прибегает к словарю других сенсорных систем и описывает его то красным, то звонким, то мускулистым, то треугольным. При этом один и тот же запах мы не только описываем по-разному, подбирая сравнения из личной базы данных (о, какими разными между собой могут быть треугольные запахи!), но и воспринимаем по-разному. Смело добавляем сюда всё, что нам известно об аносмиях, макросмиях, паросмиях, чтобы понять, насколько могут различаться оценки одного и того же аромата. Если вы думаете, что парфюмерный критик им не подвержен, то это абсолютно не так.

Мы привыкли думать, что правда на нашей стороне. И в отношении обоняния это действительно так — у каждого своя правда. Особенно в профессиональной среде, где существует тем больше ревности, чем больше низкоквалифицированных кадров. Парфюмерная критика и журналистика самая низкоквалифицированная из мне известных, хотя бы по причине закрытости индустрии. Интернет дал нам возможность выражать собственные мысли на большую аудиторию, и голос множества людей без квалификации и компетенций часто пересиливает те немногие голоса, имеющие настоящий профессиональный вес. Институт авторитета в парфюмерии невозможен, потому что критикам не на что опереться, они руководствуются только собственным мнением, которое зачастую считают единственно правильным.

Отсутствие общепринятых эталонов. В мире не существует палаты мер и весов, где под стеклянным колпаком, мерно покачиваясь в воздухе, парил бы идеальный нос, чувствующий все запахи соответственно дескрипторам, и определяющий, какие ароматы хороши, а какие нет. Круг замыкается уже в тот момент, когда критик впервые понимает, что все эти дескрипторы на самом желе тоже написаны людьми со своими особенностями обоняния, макросмиями и аносмиями, что правды нет абсолютно нигде, и в то же время она везде. То есть транслировать своё мнение и называть себя критиком, экспертом, обозревателем может буквально любой человек, взявший на себя эту смелость и давший себе такое право. Что, собственно, и произошло: считая своё мнение исключительно ценным, поскольку оно основано на эмпирическом опыте, человек нередко исключает ценность мнения коллег. Тем самым в и без того нестройных рядах парфюмерных журналистов возникают хаос и анархия. Институт авторитета до сих пор не сформирован, потому что никому не хочется этим авторитетом не быть.

Но зачем вообще нужно оценивать ароматы, если они так индивидуально взаимодействуют с людьми на уровне эмоций? В условиях обонятельных способностей каждого человека и отсутствующего института авторитета главная задача каждого парфюмерного журналиста и критика — заинтересовать читателя и побудить его к знакомству с ароматом, или открыть его с другой, неожиданной стороны. Больше его работа не нужна ни для чего. Для решения такой задачи журналист должен знать как можно больше уже существующих ароматов, чтобы при знакомстве с чем-то новым (недавно вышедшим или просто находящимся под пристальным вниманием) мгновенно запускать процесс парфюмерного анализа, находя или не находя соответствия, определяя стили, жанры, школы, исторические отсылки и т.д. Принципиально новые ароматы современная парфюмерия предлагает крайне редко, поэтому профессионалу важно сравнить новый опыт с существующим, чтобы определить, насколько качественно новое по сравнению со старым. Конечно, как и любой человек, критик имеет собственное мнение и отношение к обсуждаемому предмету, но «нравится/не нравится, моё/не моё» — не критика, не обзор и не анализ. Выразить своё мнение, конечно, можно, но цель у критики/обзора только одна — заинтересовать читателя, даже если очерк получается отрицательны окрашенным.

Возникает логичный вопрос: «Что отличает настоящего профессионала от остальных?» Я искренне убеждён, что критиком имеет право называться человек, обладающий экспертизой в одном или нескольких вопросах по теме. Помимо общих, типа языковой грамотности, аналитических способностей и умения аргументировать мнение, можно выделить несколько критериев, определяющих парфюмерного эксперта. Он должен:

Знать сырьё, из которого изготавливается парфюмерия. Конечно, это умение обязательно, скорее, для парфюмера, но и для эксперта оно важно не меньше. Именно эта информация позволяет быстро систематизировать знания по парфюмерным жанрам и судить о качестве парфюмерных аккордов в композиции. Они же позволят не называть бензоин бензиновым, ванилин кислым, а ветивер — животным.

Хотя бы примерно знать технологию построения парфюмерной композиции, чтобы получать дополнительную информацию из представленных производителем описаний и ольфакторных пирамид и прогнозировать развитие композиции во времени. К тому же это не позволяет пресс-релизам сбивать эксперта с толку.

Ориентироваться в подконтрольном парфюмерном сегменте: отслеживать тренды, новые запуски, включая их маркетинговые компании.

Знать производственный процесс создания парфюмерного продукта. Глубина этих знаний зависит от специализации эксперта, но общее представление должен иметь любой, кто профессионально пишет о духах, а то некоторые «эксперты» до сих пор думают, что флаконы с духами приносят феи, а ароматы в них созданы из волшебной пыльцы и утренней росы.

Знать историю парфюмерии. Степень погруженности в тему и детализация знаний также может быть разной, но с оригинальными версиями всех культовых ароматов прошлого необходимо свести знакомство.

Понимать психологию восприятия запахов потребителем в определенной локации и в контексте связанной с ней традиции: обонятельные стереотипы, ольфакторные культурные коды и т.д.

Фактически на роль эксперта в той или иной области парфюмерии может претендовать любой человек, получивший профильное образование в одном из парфюмерных вузов — от парфюмеров до маркетологов. Хотя говорить, хорош аромат или плох, правильней всего, наверное, парфюмеру и креативному директору. Однако не будем забывать, что эти двое — всё ещё люди, и их обоняние также не абсолютно и, так или иначе, подвержено личным пристрастиям. Хотя и парфюмера, и креативного директора, пожалуй, уже можно называть арт-элитой, которая и определяет, «считать железяку с помойки искусством или нет». Но действительность осложняется ещё и тем, что в мире не существует критериев оценки парфюмерной композиции. Даже стойкость и шлейф может определить только специальное устройство, определяющее время и скорость излёта составляющих композиции. Но ни то, ни другое не имеет никакого отношения к эстетике и эмоциям, ради которых парфюмерия вообще существует. Вот и получается, что каждый — эксперт, и каждый имеет право на собственную правду.

Парфюмерная критика бесполезна для чего-то настоящего и глобального. Она нужна для развлечения читателей, которые либо доверяют компетентности автора и эмпирическим путём определили, что личный вкус и образ мысли конкретного журналиста/критика им подходит, либо нет, и тогда они находят себе автора по вкусу, нередко называя других некомпетентными. Хотя компетенцию определяют совершенно другие навыки и умения. Увеличивать количество радости в мире, зная, что благодаря тебе кто-то нашёл прекрасное или уберег себя от ужасного, — дело благородное и доброе. В любом случае, истинная цель всякой критики — созидание, а не разрушение. Но, как это часто бывает в неверном, вечно изменяющемся мире ароматов и запахов, созидание для одного может быть разрушением для другого. Истины нет нигде, и она — повсюду.